Интересный материал от нашего знакомого Геннадия Полубедова.
На нашем форуме неоднократно размещались его труды.
Где похоронен погибший Герой?

20 Июнь, 2014
Расследование места гибели боевого летчика, имя которого увековечено на монументе в Калининграде, провел житель Пятигорска Геннадий Владимирович Полубедов.
Оригинал опубликован на сайте: ЯНТАРНЫЙ ОСТРОВ

Шторм засыпал янтарем побережье Калининградской области
Прошедший неделю назад шторм выбросил на Балтийское побережье большое количество янтаря.
...прям ностальгия!
читать

Интересные воспоминания лётчика о войне в небе Пруссии.
Ссылка

К марту 1945-го года основная часть Восточной Пруссии была освобождена, остался Кенигсберг, и Гитлер хвастливо заявлял, что русские солдаты никогда не возьмут этот город, крепость укрепили железом и бетоном, и двадцать восемь немецких асов прикрывали его сверху. Кроме того, постоянно с Балтийского моря приходили корабли и привозили немцам в Кенигсберге боеприпасы. В это время 3-й Белорусский фронт готовился брать город штурмом. И наши летчики получили приказ от самого Верховного Главнокомандующего Иосифа Виссарионовича Сталина – ни один крупный транспорт не должен достичь порта Кенигсберга. Любым путем топить корабли. Однажды командир полка построил личный состав, и сказал, что в город идет крупный военный корабль с грузом боевой техники и оружия, кроме того, на нем находится больше тысячи солдат и офицеров в качестве подкрепления. Был отдан приказ любым путем его нужно уничтожить. Мы знали, что здесь нет и одного процента на выживание. Ведь эти корабли были сильно вооружены зенитками. Командир полка предложил тем, кто желает выполнить это боевое задание сделать два шага вперед. Все летчики и стрелки сделали эти два шага, хотя уже знали, что только четыре самых лучших экипажа из всей дивизии подготовят к этому заданию. Наш экипаж подготовил лично заместитель командира полка. Мы попрощались с личным составом и знаменем полка, на меня к тому времени уже ушло на завод четыре похоронки, мы знали, что, скорее всего, уже не вернемся, поэтому попросил своего друга – напиши по такому-то адресу, если не вернусь. Ведь сначала на завод дают похоронку, а потом сообщают, что я жив и занесен в списки погибших по ошибке. Мы готовились к вылету на штурмовку корабля. Каждый Ил-2 взял по 500 килограмм бомб. При этом сказал командир полка нам, что если сбросите бомбы на корабль, и он останется на плаву – то врезайтесь самолетами, потому что нельзя допустить его вход в порт.

Пошли садиться на самолеты. Я как флагманский воздушный стрелок собрал остальных стрелков, ведь мы будем не на земле бой вести, а в море, там совсем совершенно другая тактика. Сказал им: «Без моей команды берите на прицел вражеский самолет, но не стреляйте без приказа!» Полетели, зенитки нам отсалютовали. И такое я увидел впервые – четыре штурмовика прикрывали 24 истребителя, 12 Ла-5 и 12 Як-3, как нам рассказали, в числе истребителей были французы из знаменитого полка «Нормандия-Неман». Прикрывали нас. Подлетаем к Балтийскому морю и видим, что вражеский корабль находится примерно в трех километрах от порта. Летчики-истребители сразу же нас бросили, потому что надо лететь к вражеской авиации, которая прикрывает корабль и вести воздушный бой. Мы одни остались, но знали, что надо лететь на высоте в 200-300 метров над морем, тогда есть шансы точно сбросить бомбы. Но на такой высоте немцы зенитками нас легко собьют, поэтому решили на бреющем полете подлететь. Когда спускались с бреющего, видим, что шесть истребителей противника из числа асов идут на нас в атаку. И когда мы уже стали подлетать, то увидели, что они могут нас четко засечь не с 400 метров, а с 100-150 метров, потому что плоскость с водой сливается, поэтому раньше они не могли нас заметить. Я допустил врага до 300 метров и дал команду длинными очередями открыть огонь. Сам сразу же сбил два немецких самолета, ведущего и ведомого, они упали в море. Другие стрелки по одному, шестой куда-то улетел, то есть мы выполнили то, что нужно, чтобы летчики смогли долететь до корабля. Сбросили бомбы, точно попали, но на транспорте было столько взрывчатки, что корабль немедленно разорвался и потонул вместе с транспортируемой живой силой и техникой. Но в это время немцы успели сделать выстрелы из зениток и все штурмовики сбили. Я вижу, что наш самолет неуправляемый и горит, а я даже не ранен. Тут же сбросил кабину и сам выпрыгнул. Смотрю, может быть, кто-то еще выпрыгнет – но никто не смог и все погибли. Мне нужно приводниться, а это дело сложное, к счастью, у меня опыт уже был, если с парашютом в воду падаешь, то сто процентов смерть ждет, нужно за 10-15 метров до воды парашют бросать. Ну, я до сих пор не знаю, сколько было метров до воды, но когда сбросил парашют, но так глубоко зашел в воду, что если бы спасательной жилетки на теле не было, то ни за что бы не вынырнул, а так я смог выбраться. И представляешь, вода холодная, а мне два с половиной километра нужно было плыть до берега. Меня спасло то, что ветер дул в спину, и мне помогал, ведь в холодной воде нужно постоянно двигаться, если не двигаешься, то тебе настанет капут. Доплыл до берега, и тут вижу, что в 200 метрах кто-то булькает, какие-то доски были.

Думаю, если немец, то подплывать не буду, но потом вижу, что это летчик из «Нормандия-Неман», мы летели в жилетках, а у него ее почему-то не оказалось. Конечно, если бы не доски, то он бы утонул, я с трудом его дотащил до берега. Из всех оставшихся последних сил его вытолкнул, он схватился за землю, а подбежавшие наши солдаты его вытащили. Сам же, когда толкнул, на полтора метра отошел от берега. И вы представляете, все – ни руки, ни ноги не шевелятся, все отказало. Держит меня только жилетка как поплавок и все. Солдаты бросают веревки, старался зубами схватить – не получилось. Неподалеку стоял старший лейтенант, танкист. Видит такое дело, раздевается и прыгает в воду, хватает меня и бросает к земле, сам быстро выскочил, трусы снял, дали ему спирту, чтобы тело протереть. Мне также дали выпить спирту, после чего раздели с французом, как мать родила, и стали делать массаж. Я танкисту говорю: «Спасибо тебе, дорогой, что ты мне помог, потому что долго я бы не смог в воде оставаться, еще чуть-чуть – и концы бы отдал. Но ты очень похож на моего друга Василия Бессмертного». Тот смотрит на меня и удивленно спрашивает: «А ты кто?» Отвечаю: «Клименко Ваня». Он со слезами бросился ко мне головой на грудь, целует. Мы сильно дружили и вот так встретились с ним. Когда после этого я трое суток провалялся, нас в одеяла закутали, и мы лежали в теплой землянке, в результате даже воспаления легких не схватили. После мы с Васей постоянно встречались. Это же конец войны, и вот так счастливо встретились.

Завершающий год журнал "Берега", Лидия Довыденко!
ЧИТАЕМ

Оставшиеся - лежачие.
Пётр Никитович ничего не надумал пока.

Наша добрая знакомая, Лидия Довыденко несёт славянскую культуру по миру!
Разговор на 4 канале латвийского радио РЕКОМЕНДУЮ ПОСЛУШАТЬ и посмотреть!

Выдержка из воспоминаний генерала Щербины Ивана Кузьмича - командующего 84й гвардейской стрелковой дивизией.
"В БОЯХ ЗА РОДИНУ"

Боевые действия 84 гв.стр.дивизии в боях за Пиллау
После трёх суток непрерывно продолжавшегося штурма города-крепости Кёнигсберг, остатки немецко-фашистких войск, входивших в состав его гарнизона, со своим комендантом крепости генерал-полковником от инфантерии Отто Ляшем капитулировали и сдались в плен.
Все дивизии 11й гвардейской армии продолжали оставаться в тех местах и районах города, где их застала капитуляция гарнизона крепости, и были прекращены бои.
84я гвардейская стрелковая дивизия, которой я тогда командовал, занимала в это время здания от городского театра с памятником Шиллеру и прилегающей площадью, далее кварталы домов до стадиона и стадион, здание теперешнего океанического музея и далее территорию по реке Прегель севернее порта и западнее от железнодорожного вокзала. В этом районе города дивизия находилась два дня. Затем в городе начались мощные взрывы фугасов, мин замедленного действия и т.п., установленных противником. Чтобы избежать ненужных жертв, 84я гв.стрелковая дивизия, как и другие соединения и части 11й гв.армии, по приказу командующего армией генерала Галицкого с утра 11 апреля была выведена из города и расположилась в лесу у населённого пункта Нойхоф, в 15 километрах севернее Кёнигсберга. Дивизия входила в состав 36го гвардейского стрелкового корпуса.
В этом загородном районе части дивизии приводили в порядок оружие, боевую технику, снаряжение, отдыхали от тяжёлых боёв за Кёнигсберг. Тогда же был получен приказ о подготовке войск 11гв.армии к новым предстоящим боевым действиям.
После штурма города-крепости Кёнигсберг, 11я гв.армия, входившая в состав 3го Белорусского фронта, находилась в его резерве. А в это время войска 2 гв., 39йи 43й армий продолжали наступление. В течение 5 суток они очистили от противника весь Земландский полуостров и 17 апреля вышли на рубеж Тенкиттен-Розенталь западнее города Фишхаузен – между Балтийским морем и заливом Фриш-Хаф.

Войска этих армий вплотную подошли к Пиллаусскому полуострову. Однако продолжать наступление на город Пиллау уже не могли, так как в предыдущих боях, встречая ожесточённое сопротивление противника, они понесли значительные потери и нуждались в пополнении и отдыхе. В связи с этим командующий 3м Белорусским фронтом генерал Баграмян И.Х. приказал:
11й гв.армии сменить войска и начать наступление на город Пиллау, крупную военно-морскую базу немцев. В последующем форсировать залив «Зеетиф» и продолжить наступление по косе Фриш-Нерунг на Данциг – с целью уничтожения остатков войск противника на косе.
С 22:00 в ночь на 17 апреля 1945 г. 11я гв.армия приступила к выполнению этого приказа. В течение трёх суток два стрелковых корпуса нашей армии (16й и 36й) занимали исходные позиции, проводили разведку боем – готовились с утра 20 апреля начать наступление.
Условия для наступления наших войск диктовались спецификой рельефа местности Пиллауского полуострова. Ширина его в начале (в северной части) достигала 3х километров, в средней части – около 2- 2,5 километров, а у самого пролива (южная часть) в месте расположения Пиллау составляла 4-5км. Общая длина – 11 километров. Местность полуострова холмистая, покрытая густым лесом. Возвышенности и долины пересекают полуостров поперёк, т.е. вдоль фронта нашего наступления (от моря до залива), грунт песчаный (дюны). Всё это создавало наиболее выгодные условия для противника, позволяло ему в самые короткие сроки создавать новые оборонительные позиции, рубежи для оказания упорного сопротивления. Посередине полуострова имелась только одна шоссейная дорога, идущая от города Фишхаузена до Пиллау. От этой дороги западнее и вдоль берега Балтийского моря наступал 16йгв.стрелковый корпус генерала Гурьева С.С., восточнее от шоссейной дороги до залива Фриш-Хаф и вдоль его берега наступал наш 36й гв.стрелковый корпус генерала Кошевого П.К., в полосе наступления которого находилась эта шоссейная дорога. У обоих корпусов полосы для наступления были узкие, по ним можно было вести наступление силами не более одного-двух полков. Поэтому генерал Кошевой построил боевой порядок корпуса в три эшелона – все три дивизии одна в затылок другой. Командиры дивизий, в свою очередь, строили свои порядки также в три эшелона – три полка один за другим. Такой же боевой порядок был определён и в 16м гв.стрелковом корпусе.
84я гв.стрелковая дивизия была поставлена в третий эшелон 36го гв.корпуса. Во втором эшелоне находилась 18я гв.стрелковая дивизия генерала Карижского Г.И., а в первом – 16гв.стрелковая дивизия генерала Пронина М.А., которой предстояло начинать бои на полуострове. Узкие полосы для наступления ограничивали наши наступательные возможности, не позволяли совершать манёвры – обходы, охваты с флангов. Наступление на противника приходилось вести прямолинейно, в лоб. Наблюдение за полем боя и за действиями противника было крайне ограниченным, так как местность, о чём ранее уже упоминалось, была закрыта высотами, тянувшимися вдоль фронта, и довольно густой растительностью.
При планировании и подготовке к наступлению на Пиллаусском полуострове и командующий армией генерал Галицкий, и командиры корпусов, тем не менее рассчитывали, что наши войска смогут быстро прорвать все шесть оборонительных полос, подготовленных противником на всю глубину его обороны, и с ходу овладеть городом Пиллау, полагая, что остатки частей обороняющегося противника деморализованы. Но, как оказалось, эти расчёты и предположения не оправдались. На преодоление шести оборонительных полос противника по всей длине полуострова пришлось затратить и сил, и времени значительно больше, чем рассчитывало наше командование.
На Пиллауском полуострове, по нашим данным, оборонялись три пехотные немецкие дивизии (32я, 58я и 558я) со значительными остатками разгромленных в предыдущих боях частей, так как все они стекались в пиллау. Противник имел в своём составе также части усиления: 37-40 артиллерийских батарей –около 220 орудий, 10 миномётных батарей – 50-60 миномётов и 50-60 танков и штурмовых орудий. Вся оборона поддерживалась авиацией и 4мя боевыми кораблями. Все эти данные о противнике были добыты нашей разведкой. Но в ходе наступления выяснилось, что противник имел артиллерии, миномётов и танков намного больше, чем выявлено разведкой; боевых кораблей было 7мь, пехотных дивизий было не 3, а больше.
Наступление войск 11йгв.армии поддерживалось артиллерией в количестве 500-600 орудий с плотностью 200-300 стволов на километр фронта, авиацией – до 1500 самолётов с плотностью 230 – 800 самолётов и около пятисот тонн авиабомб на километр фронта. Итак, 20 апреля в 11:00 с первого эшелона 36гв.стрелкового корпуса в наступление перешла 16 гв.стрелковая дивизия. Но не смотря на мощную артиллерийскую и авиа подготовку, дивизия за цкелый день смогла продвинуться только на 1 км. Наша артиллерия по огневым точкам противника огонь вела «По площадям», а не прицельный, так как огневые точки были хорошо укрыты в дюнах, складках местности и многие из них не удалось уничтожить или подавить даже временно. В результате части 16гв.стрелковой дивизии понесли большие потери, их наступательные возможности были исчерпаны, и дивизия дальнейшего успеха не имела. Предстояла смена эшелонов.

По приказу командира 36го гв.стрелкового корпуса генерала Кошевого П.К. 16я гв.стрелковая дивизия в ночь с 21 на 22 апреля была выведена в 3й эшелон, а её место в первом эшелоне корпуса заняла 18 гв.стрелковая дивизия генерала Карижского Г.И., а моя 84гв.стрелковая дивизия теперь перешла во второй эшелон корпуса. Кроме этих перестроений боевых порядков 36го гв.стрелкового корпуса, приказом командующего 11 гв.армии на левом фланге нашего 36го гв.стрелкового корпуса 22 апреля в первый эшелон был введён ещё 8 гв.стрелковый корпус. Теперь вся армия была построена в один эшелон – все три стрелковых корпуса в одну линию (слева 8й, в центре 36й, справа 16й) на фронте около 3х километров. А с учётом изменения ширины полуострова каждый корпус теперь должен был наступать в полосе шириной от 600 до 1500 метров. Итак, в каждом корпусе, в первом эшелоне наступала одна дивизия – всего три, по всей ширине полуострова. Каждая дивизия продолжала строить свои боевые порядки в три эшелона: все три стрелковых полка в затылок, а в каждом полку три стрелковых батальона также в затылок друг за другом. Вначале в атаку шёл передний батальон. Когда он нёс большие потери и не мог наступать дальше, то через него в атаку шёл следующий батальон – и так далее, пока все 9ть батальонов дивизии не выдохнуться. Затем в бой вступала другая дивизия в таком же порядке.
Всё время, когда наступление вели 16я гв.стрелковая дивизия, а затем сменившая её в первом эшелоне 18я гв.стрелковая дивизия, я со своим начальником артиллерии, полковником Швыдак и начальником разведки дивизии подполковником Андреевым находился рядом с наблюдательными пунктами этих дивизий и всё время следил за действиями их частей, но особенно за противником, заранее попросив Швыдка и Андреева фиксировать все малейшие детали в их поведении, что бы быть в курсе всех событий и принять наиболее правильное решение, когда наступит моя очередь вести свою дивизию в наступление.
В результате ведения непрерывной разведки во время боевых действий двух наших дивизий и личных наблюдений, мы выяснили важные детали в действиях противника. Каждый раз, когда части 16 и 18 дивизии готовились к наступлению, противник времени не терял и тоже готовился к отражению атак, укреплял позиции, устанавливал огневые точки, производил работы по устройству фугасных рубежей. Для этого отрывались траншеи  и в них закладывались взрывчатые вещества и боеприпасы – а их запасы у противника были огромны, как выяснилось позже. Такие фугасные рубежи противник подготавливал на удалении полутора – двух километров в глубине каждой из шести своих оборонительных полос – вдоль всего фронта от моря до залива (поперёк косы).
При наступлении, когда наши части подходили к этим рубежам, противник подрывал их и перед наступающим возникал ров шириной 10-15 и глубиной до 5 метров, который быстро заполнялся водой из залива и моря. От подрыва фугасного рубежа наши части несли ещё большие потери, а из-за образовавшегося рва с водой наступление вообще останавливалось. Ночью мы производили смену эшелонов, наши части были вынуждены вновь готовится к новой атаке, которая начиналась с утра следующего дня – и всё повторялось сначала.
Когда наши части готовились к утреннему наступлению, противник после 20:00 оставлял у себя на переднем крае (перед рвом) дежурные огневые точки и наблюдение, остальные подразделения отводил на отдых, а с 2х часов ночи приступал к работам по подготовке и отражению очередных атак наших частей. Это повторялось каждые следующие сутки. По мере продвижения наших частей к городу Пиллау, всё чаще начали появляться ДОТы с броневыми колпаками. Обнаруживались и новые части и соединения противника, которые перед началом наступления нам не были известны. Так, к 22 апреля мы обнаружили у противника ещё четыре пехотные дивизии (50я, 52я, 93я, 95я пд) и ряд новых артиллеристских и специальных подразделений. Нам было ясно, что немецко-фашисткое командование бросает против нас всё, чем оно располагало в районе города Пиллау. Противник оказывал яростное сопротивление, не считаясь ни с какими потерями.
Итак, 18гв.стрелковая дивизия сменив в первом эшелоне 16гв.стрелковую дивизию и выполнив в ночное время все подготовительные работы, с утра 22 апреля после мощной артиллерийской и авиационной подготовки перешла в наступление. Она наступала в середине полуострова вдоль шоссейной дороги на город Пиллау, правее действовала 1я гв. Московская стрелковая дивизия и левее 26гв.стрелковая дивизия. За этот день 18гв.стрелковая дивизия смогла продвинуться ещё около 2х километров – и снова повторилось тоже, что и при наступлении 16йгв.стрелковой дивизии: противник оказывал яростное сопротивление, а командир 18 гв.стрелковой дивизии вводил в бой батальон за батальоном. А когда к исходу дня последний девятый батальон подошёл к линии опорных пунктов противника Лохтедт и Детский курорт, был взорван очередной подготовленный фугасный рубеж и перед наступающими вновь образовался ров с водой. Части 18й гв.стрелковой дивизии понесли большие потери, наступление было остановлено. В итоге двухдневного наступления две дивизии смогли прорвать две оборонительные полосы и продвинуться на глубину обороны противника около трёх километров, понеся значительные потери.

Теперь пришла очередь вступать в бой и 84й гв.стрелковой дивизии. Стояла задача прорвать оставшиеся четыре оборонительные полосы на 8ми километровой глубине. Мне было приказано с утра на 23 апреля начать наступление вдоль шоссе на город Пиллау. Справа вдоль моря теперь наступала 31я гв.стрелковая дивизия, а слева вдоль залива – 5я гв.стрелковая дивизия.
В ходе наступления дивизии предстояло уничтожить части противника в своей полосе наступления, овладеть центральной частью города Пиллау и портом в южной части города, отделённого от центра города каналом. Задачи по овладению западной частью города Пиллау, примыкавшей к берегу Балтийского моря, и крепостью, западнее порта, возлагались на 31ю гв.стрелковую дивизию и 1ю гв.Московскую стрелковую дивизию. Овладение восточной частью города возлагалось на 5ю гв.стрелковую дивизию.
В полосе наступления 84й гв.стрелковой дивизии по обеим сторонам шоссе при въезде в город были обнаружены два ДОТа с броневыми колпаками – один пушечный, а другой пулемётный, которые являлись серьёзным препятствием для пехоты. На выполнение задачи 84й гв.стрелковой дивизии отводилось двое суток, и к исходу 25 апреля дивизия должна овладеть центральной частью города и портом с маяком.
Итак, в ночь на 23 апреля 84я гв.стрелковая дивизия сменила в первом эшелоне части 18й гв.стрелковой дивизии и заняла исходные позиции. Пока происходила смена частей, я обратился к командиру корпуса с просьбой разрешить ещё один день 23 апреля для подготовки к предстоящим боевым действиям, но генерал Кошевой разрешения не дал. Тогда я решил рискнуть и обратиться с этой просьбой напрямую к генералу Галицкому. Командующий армии дал такое разрешение и приказал перенести наступление на утро 24 апреля. Для меня лично и командиров частей была очень нужна одна ночь, чтобы резко изменить способ ведения боевых действий. На основе тщательного изучения действий противника я со своими командирами частей пришёл к выводу, что нам надо произвести атаку ночью, использовать элемент внезапности в тот момент, когда враг не ожидает. Атаку провести без артиллерийской и авиационной подготовки, внезапно. А всю мощь огня артиллерии и авиации использовать по противнику, когда он начнёт отход, не давая ему возможности оказывать организованного сопротивления.
В первый эшелон был поставлен 243й гв.стрелковый полк подполковника Ефименко Г.П., за ним вторм эшелоном 247й гв.стрелковый полк подполковника Комарова Н.Д. и далее в третьем эшелоне – 245й гв.стрелковый полк подполковника Пронченко Г.К.
План нашего наступления был простым и заключался в следующем. Командиру 243 гв.стрелкового полка была поставлена боевая задача: когда противник после ужина отведёт свои подразделения на отдых, тем самым ослабив передний край обороны, через 1,5 часа – в 21:30 24 апреля подготовленными передовыми подразделениями тихо преодолеть ров и без шума уничтожить огневые точки противника. Вслед за этими подразделениями переправить через ров два батальона и, атаковав противника, уничтожить его обороняющийся батальон. Далее одним батальоном с танками развивать наступление вдоль шоссейной дороги на город Пиллау. Артиллерия была заранее подготовлена по огневым точкам и по рубежам сплошным валом, часть артиллерии была выделена для сопровождения танков и пехоты. Оставшиеся два полка должны быть в готовности вступить в бой, одновременно двигаясь друг за другом, не отставая от 243го гв.стрелкового полка ни на шаг.
Итак, в 21:30 в ночь на 24 апреля 243 гв.стрелковый полк приступил к выполнению боевой задачи. Он успешно преодолел ров и дружно атаковал. Противник, не ожидая нашей ночной атаки и будучи застигнутым врасплох, не смог оказать сопротивления и начал в беспорядке отступать. Теперь полк в полном составе начал преследование бегущих. В течение ночи 24 апреля было уничтожено 15 танков, 25 орудий и миномётов и до 2,5 тысяч солдат противника. Не встречая сопротивления, дивизия вслед за бегущими преодолела все четыре оборонительных позиции противника к 17:00 24 апреля подошла к северной окраине города Пиллау. На подступах к городу был захвачен подземный склад с огромным количеством различных видов продовольствия и значительными запасами боеприпасов. Поверхность склада была покрыта хвойным лесом и кустарником. Артиллерия 186гв.артполка открыла огонь прямой наводкой по двум ДОТам на северной окраине города, а остальная артиллерия открыла огонь сплошным огневым валом по окраине города Пиллау - скоплениям вражеской пехоты. Огонь продолжался около часа. Когда артиллерия перенесла огонь в глубину, и наша пехота с танками двинулась в атаку, на стороне противника были подняты белые флаги: враг просил пощады. Огонь приказано было прекратить. Через 15 минут фашистские солдаты и офицеры начали выходить из укрытий, домов – без оружия с поднятыми руками и сдаваться в плен. К 18:30 в плен сдались 3,2 тысячи солдат и офицеров. 243й и 247й гв.стрелковые полки, не встречая сопротивления, вошли в центральную часть города и начали прочёсывание домов, улиц, ликвидировать многочисленные минные заграждения.

К 21:00 24 апреля 247й гв.стрелковый полк вышел к водному каналу, разделяющему центральную часть города от порта с маяком (восточнее крепости). В гавани было захвачено 60 средних и малых судов. К этому времени части соседних дивизий так же очищали город от противника. Со стороны порта из домов через водный канал противник продолжал стрельбу из стрелкового оружия. Въезд в порт был заминирован и находился под наблюдением и огнём противника. Сходу ворваться в порт 247му гв.стрелковому полку не удалось. Тогда командир полка подполковник Комаров Н.Д. совместно с командиром 186го гв.артполка поставили орудия на прямую наводку, а между ними установили фугасные огнемёты (ФОГ-2) и подготовили один батальон к штурму домов в порту. Расстояние через канал до противника было около 100 метров.
Перед началом штурма мы передали осаждённым ультиматум. Чтобы избежать напрасных  жертв, мы предложили противнику поднять белые флаги и сдаваться в плен. Но за всю ночь на 25 апреля от противника ответа не последовало.
В 10 часов утра 25 апреля вторично было передано предложение сдаться, но ответа не было и на этот раз. Тогда в 10:30 из всех орудий и огнемётов был открыт огонь по окнам, проёмам домов, где засел противник. Это был огневой кошмар: снаряды взрывались внутри домов, где скопилась вражеская пехота, сплошные огненные струи из фугасных огнемётов зажигали дома снаружи и внутри.  Наши подразделения вели огонь из всех видов стрелкового оружия. Сапёры под прикрытием такого огня без потерь ликвидировали заграждения и обезвредили фугасы. Огонь продолжался один час. На стороне противника возникли пожары, всё было в дыму. Но вот по сигналу наши подразделения поднялись в атаку, и в это же время все увидели, как вражеские солдаты и офицеры с белыми флагами бежали сквозь огонь и дым в нашу сторону: не выдержав, они сдавались. Всего сдалось в плен 4500 человек, в том числе 650 офицеров. К 11-12 часам 25 апреля порт был полностью очищен от осаждённых.
Так, в ночь на 24 и в течение дня 25 апреля 1945 года 84я гв.стрелковая дивизия блестяще выполнила боевую задачу по преодолению эшелонированной линии обороны противника и захвату города и военно-морской базы Пиллау. При этом потери дивизии были незначительными – 45 человек убитыми, 110 ранеными, а так же 5 орудий и несколько машин. Силами дивизии за это время было уничтожено до 2х полков пехоты противника, 35 танков и самоходных машин, 115 орудий и миномётов, взято в плен до 7,7 тысяч солдат и офицеров. Захвачен один подземный склад с большими запасами продовольствия и боеприпасов, три эшелона с оружием и военным имуществом, боле 60ти различных судов, склад ГСМ.
А перед дивизией уже стояла очередная задача: форсировать морской пролив Зеетиф шириной 600-700 метров, захватить плацдарм в северной части косы Фриш-Нерунг между фортом и населённым пунктом Нойтиф. И во взаимодействии с частями соседних дивизий продолжить наступление вдоль шоссейной дороги, идущей по косе.
____

Добрый день!
Журнал "БЕРЕГА" и Лидия Владимировна Довыденко просит поддержать издание!

Приглашение к подписке на журнал «Берега»

Лидия Владимировна Довыденко
Главный редактор литературно-художественного журнала «Берега»,